Эти примеры показывают нам, что патриотизм может быть вдохновляющим, когда делает нацию объектом любви и культивирует расширение круга сострадания, приводя в действие, а не подавляя критические способности. Такие достижения всегда нестабильны, поскольку любовь нужно культивировать вновь и вновь в каждом новом поколении и поддерживать ее на протяжении всей жизни людей. Давайте теперь посмотрим, какую роль в этом деле могут сыграть школы.
Тема патриотизма в школах является частью гораздо более широкого раздела о том, как школы формируют граждан, – раздела, который требует от нас говорить о важности гуманитарных наук и искусства для создания достойной общественной культуры[387]. Этот более широкий вопрос о формировании любящего гражданина, который в то же время обладает критическим мышлением, требует полного описания того, как обучают критическому мышлению в разном возрасте, как сократическая педагогика может дополнить это обучение и как творческая способность принимать точки зрения других людей, отличных от себя, может быть усовершенствована и воспитана на разных этапах жизни. Обо всем этом уже было сказано в других моих работах[388], поэтому здесь я ограничусь очень узким пониманием моей темы, говоря только о формировании эмоций, направленных непосредственно на нацию и ее историю. Вместо обобщенного изложения я привожу список принципов, которыми следует руководствоваться в обучении патриотизму. Эти максимы являются лишь дополнением к приведенным выше историческим примерам, которые дают хорошее представление о том, как работает критический, но при этом любящий патриотизм. Примеры выше имеют большое значение для любой образовательной программы патриотического воспитания в школах Индии и Америки.
1. Начните с любви. Дети не станут достойными несогласными или критиками нации, если они в первую очередь не будут заботиться о нации и ее истории. Образовательная программа, по которой училась я, справилась с этим на ура: я была увлечена драматической историей Сибил Лудингтон во время революции. Ее персонаж перекликался с моей любовью к приключениям и моим желанием стать отважной девочкой, которая делает то, что девочкам обыкновенно делать не подобает. К семи годам я уже полюбила историю основания Америки и видела в ней себя, но – и это очень важно – таким образом, что моя любовь заложила основу для дальнейшей критики, поскольку в истории Америки я видела историю инакомыслия и отказа от ложных ценностей и поиск свободы. Политическая свобода, столь абстрактная изначально, приобрела свою мотивационную силу, воплотившись в образе маленькой девочки, которой я хотела стать, – скачущей на лошадях в поисках удивительного приключения. Она была дерзкой девочкой, а не покорной традиционалисткой, поэтому я связала любовь к стране с этим духом независимости. Мы могли бы сказать, что абстрактные ценности свободы и индивидуализма были эротизированы, потому что были связаны с такими вещами, как любовь и восхищение моего отца, а также ощущение езды на лошади. Это стало отличной отправной точкой для дальнейших исследований. Итак, начать следует с любви, но важно, чтобы с самого начала любовь была связана с хорошими ценностями, которые впоследствии могут стать фундаментом для критики плохих ценностей, и желательно, чтобы любовь была непосредственно связана с самим критическим духом.
2. Критическому мышлению следует начать обучать рано и продолжать обучать ему на протяжении всего периода взросления. Существует множество исследований, посвященных критическому мышлению, и они показывают, что маленькие дети могут овладеть навыками рассуждения с удовольствием, и даже с любовью, если процесс обучения выстроен грамотно и соответствует возрасту ребенка. Поэтому опасности следует начинать предотвращать именно на этом этапе. Сначала критическому мышлению можно обучать на любых примерах, но в какой-то момент хорошо перейти к примерам самого патриотического нарратива, заставляя детей задуматься о причинах, по которым сражались патриоты, о трудной борьбе во время Гражданской войны и так далее. Совершенно естественно, что эти две части учебной программы могут пересекаться. Таким образом, посещая Мемориал Линкольна и будучи глубоко тронутыми горем и сдержанностью президента США, мы можем начать изучать Геттисбергскую речь – спрашивать о ее аргументации, а также об аргументах обеих сторон до, во время и после войны.
Очевидно, что критическое мышление – это не просто предмет, а целый педагогический подход. Если образование основано на зубрежке и повторении, как это часто бывает в государственных школах Индии и, к сожалению, все чаще встречается в школах США из-за введения государственного экзамена, остается мало надежды на критическое обучение патриотизму, потому что критические способности детей подавляются всей системой.
3. Используйте позиционное воображение так, чтобы оно включало в себя различия. Неуместные ценности таят в себе две большие опасности: во-первых, недостаточную включенность, во-вторых, стигматизацию и отвращение. Поэтому важно преподавать патриотизм так, чтобы учащиеся ярко представляли себе положение различных меньшинств – рабов, бывших рабов, новых мигрантов, религиозных инакомыслящих (например, история Лилиан Гобитас отлично подходит для начальной школы) – и даже исполняли их роли в театральных постановках в классе. Когда дети пронесут боль стигматизации и исключения через свои собственные тела, это даст им такое понимание, которое невозможно получить никаким другим способом. Когда что-то особенно занимает наше воображение, нам естественным образом хочется разыграть это. Тем не менее дети часто стараются избежать трудных ролей, и очень важно, чтобы каждый из них сыграл изгоя, жертву стигматизации и Розу Паркс на заднем сиденье автобуса.
В Индии дети учатся критическому патриотизму отчасти благодаря ручному труду – форме обучения весьма в духе Ганди. Например, они занимаются ремесленным трудом, который раньше был источником кастового неравенства и стигматизации. Так, девушка, принадлежащая к привилегированной касте брахманов, без тени смущения рассказала мне о своем проекте по обработке кожи, и когда я спросила, есть ли у нее какое-то нежелание этим заниматься, она была крайне удивлена. Возможно, это объясняется тем, что ее школа находится вблизи Шантиникетана, но она заверила меня, что ремесло – важная часть общеобразовательной программы повсюду в Индии.
Учителя должны соединить борьбу за открытость в национальной истории с текущими усилиями по решению проблем стигматизации и издевательств, поскольку такие проблемы есть в каждом классе. Есть ли в классе дети, которые пережили хоть что-то отдаленно похожее на то, что пережила Роза Паркс? От чего раньше страдали «неприкасаемые» (или, возможно, страдают до сих пор)? Если отношение к Розе Паркс было не-американским, в свете нашей развивающейся концепции Америки, и если отношение к «неприкасаемому» ребенку было не-индийским в свете основополагающих ценностей этой нации, то что насчет нашего отношения к другим (геям, лесбиянкам, людям с ограниченными возможностями)?
Когда дети начинают любить такую Америку или Индию, которые действительно символизируют открытость (читая такие стихотворения, как «Новый Колосс» Эммы Лазарус, где есть строчка «А мне отдайте ваших усталых, ваших бедных», или исполняя «Джанаганамана» или «Если никто не ответит на твой зов, иди один»), им также лучше научиться задавать тревожные вопросы о том, что их нация сегодня делает с бедностью, и есть ли в Америке сегодня что-то не-американское в свете некоторых рассказов о патриотизме, изучаемых в классе. Естественно, по этому поводу будет много споров, и споры должны вестись. Не все занимаемые позиции будут близки учащимся и их родителям. (Мой отец пригрозил забрать меня из школы, когда дома я выступала с защитой Рузвельта и «Нового курса». Он сказал, что мои учителя промыли мне мозги.)
Повторюсь: совет развивать в детях позиционное мышление определенным образом предполагает, что учителя уже на первое место в воспитании ставят развитие позиционного воображения. Используя театр, литературу и другие искусства, они развивают в детях способность видеть мир с точки зрения другого человека. И такую способность нельзя считать само собой разумеющейся.